Судьбы людские. Любимый Иркутск. Книга 1 - Сергей Ленин

Примечательно, что напротив было здание Областного дома политпросвещения – важнейшего идеологического «коммунистического, ленинского оружия», находящегося под патронажем Иркутского обкома КПСС. Описываемые события происходили в 1970 году. А спустя годы, в начале девяностых, руководил этим домом политпросвещения Петр Михайлович Щепин. Там на доске почета в 1985—1986 годах висела моя фотография, как одного из лучших лекторов-международников Иркутской области.

Вспоминается последняя встреча с Щепиным Петром Михайловичем, этим замечательнейшим человеком. В здании бывшего Дворца пионеров проходила встреча ветеранов с нашим выдающимся земляком – летчиком-космонавтом Борисом Валентиновичем Волыновым. Меня тоже пригласили, тут я и встретил Петра Михайловича. Он сильно постарел, тяжелая болезнь иссушила его тело, ему было тяжело ходить. Но он был до конца активным человеком, он оставался бойцом. При расставании старички шмякнули немного коньячка. Петр Михайлович тоже. Потом я на руках донес его до своей машины и доставил домой. Дома Петр Михайлович потребовал у жены еще бутылочку. Я за рулем, мне нельзя. Мы тепло распрощались. Вскоре Щепина Петра не стало, но я продолжаю иногда встречаться с ним. Его фотография, как фронтовика, висит рядом с фотографией моего дяди-фронтовика, родного брата мамы, Щепина Павла Савватеевича, на стенде памяти в музее Великой Отечественной войны.

Вернусь к повествованию о похождениях Юрки-Ленина. Итак, он отряхнулся от части налипших на пальто фекальных «страз» и «ожерелья» со своей груди, и с оставшейся «сбруей» Юра, как законопослушный гражданин, отправился обратно в здание РОВД. Эту картину я описываю по отчету пацана, назначенного для сопровождения Ленина в походе. Милиционерам пришлось швабрами отбиваться от Ленина, чтобы перекрыть ему путь в здание милиции. Ленин после непродолжительных передышек не оставлял попыток прорваться внутрь отдела внутренних дел. Уж больно он сроднился с «внутренними органами», вернее с их содержимым, за время вынужденного омовения и глубокого погружения. А милиционеры со швабрами наперевес охраняли свой «храм правопорядка», встречали Ленина на подступах. И отгоняя его прочь, грязно ругались. Призывали Ленина передислоцироваться и взять революционным штурмом другой объект государственной власти – ну, вокзал там или телеграф. Проявляя знания революционной истории, сержанты измывались над уставшим Юрой-Лениным. Как же это непоэтично выглядело, понять нетрудно.

И вот, оставив попытки штурма РОВД, Юра Ленин направился к себе домой по вечернему Иркутску. Неоновые лампы в окнах магазинов зазывали покупателей. В квартирах зажглись лампочки и голубые экраны телевизоров. Город, как обычно, зажег свои вечерние огни. Только необычного прохожего никто не хотел понять и пожалеть. Через весь город убитый горем Юра плёлся на встречу со своей мамой. Он даже не пытался залезть в общественный транспорт, ему было невыносимо тяжело и обидно, хотелось как можно дольше побыть одному, наедине с самим собой. Прохожие шарахались от него и перебегали на другую сторону дороги. Бродячие собаки и кошки прятались прочь, завидев издалека сгорбленную фигуру пьяного «пилигрима». Даже вороны переставали каркать и, испуганно хлопая крыльями, перелетали на деревья подальше от тротуара. А Юра-Ленин шел, еле переставляя ноги, и уже никого не боялся, он твердо понимал, что в милицию его не заберут. После этого случая я Юру-Ленина не видел уже никогда. Говорили, что пальто ему пришлось выбросить. А ещё говорили, что Юрка бросил пить, правда, не знаю, надолго ли.

Извольте вместо стриптиза кованым замком по тыкве, или Мент поганый

А ещё я однажды мог присесть на нары, если бы не вмешательство и поддержка Шипулина Виктора Васильевича. Дело было так. Гуляли по набережной Ангары с Леной и Наташей Ананьевой, девчонкам захотелось покурить, зашли в садик, расположенный на территории больничного комплекса, или как называли его факультетские, клиники (от мединститута). Покурив, девчонки пошли вперед, а я за ними, сзади, неподалёку. Уже смеркалось, охранники возле старинных железных ворот, через которые можно было выйти на бульвар Гагарина, уже их закрыли. Вдруг я слышу «жеребячье» ржание:

– Что, девочки, сейчас покажете нам стриптиз, а ну давайте, перелезайте через ворота!

– Гы, гы, гы, гы!

Парни здоровые, видимо медики-старшекурсники, кровь играет. И тут подхожу я и спрашиваю с издевкой:

– Кому тут стриптиз показать? – и машинально, наверное, ангел-хранитель подтолкнул, делаю полшага вперед.

Затылок обдает упругий поток воздуха. Резко оборачиваюсь и вижу, что мимо моей головы с огромной скоростью пролетел «снаряд» – тяжелый кованый металлический навесной замок. Я был в доле секунды от своей смерти. Ожидать, когда с другой попытки замок опустится на мою голову, я не стал. От моего резкого ответного удара нападавший парень свалился с ног, второй, его напарник по несостоявшемуся просмотру секса, бросился наутёк. А меня внезапно появившиеся из темноты милиционеры вместе с поверженным, нападавшим охранником, забросили в воронок и повезли в родной Кировский РОВД. Шофером воронка был мой друг Серёга Мамонов, о котором я уже вспоминал в связи со школой. Дежурным следователем оказался майор Зотов, он сидел в одном кабинете с Шипулиным В. В. и меня хорошо знал.

– Ну что, Серёга, рассказывай, как было дело.

Я всё честно рассказал. Зотов заполнил протокол, я не читая, ведь я ему доверял, расписался. Он посмеялся и попросил, чтобы я не добавлял люлей тому охраннику, его сейчас тоже выпустят, надо пришивать нижнюю губу.

Я пошел домой. На улице меня дожидались Лена с Наташей. Их, несведущих в тонкостях этой системы, Зотов уже допросил и оформил подленько, как ему по-ментовски было надо, соответствующие протоколы. Через несколько дней меня разыскивает В. В. Шипулин, и я узнаю, что эта мразь (его эпитет) Зотов взял заявление, как с потерпевшего, с этого напавшего на меня парня. Уже была оформлена судмедэкспертиза о нанесении телесных повреждений. Короче, несколько процессуальных действий, и дело должно быть передано в суд.

Вот за что не любят ментов. Есть милиционеры, опера, те, которые рискуют своей жизнью, борясь с преступностью, отдают себя работе без остатка. А есть кабинетные крысы, которые за галочку в отчете да за звёздочку на погоне готовы творить всё, что невозможно понять и принять любому нормальному человеку. В итоге всё закончилось для меня благополучно, посадить меня на нары не удалось, до суда дело не дошло. Далеко не все милиционеры – сволочи. Но потребовались огромные усилия и время, чтобы всё уладить. Спасибо Виктору Васильевичу Шипулину за его помощь в преодолении ментовского беспредела. Спасибо добросовестным и порядочным работникам правоохранительной системы, которые смогли различить разницу в самообороне и хулиганстве.

Что лучше: кулаком по башке или башка «кирдык» под колёсами трамвая?

Был и другой случай, который мог коренным образом изменить мою судьбу. Произошел он в трамвае. Вместе с Володей Троицким мы ехали в больницу – навестить нашего друга Витю Макаровского. Он попал к врачам с травмой головы. На разборках в ЦПКО по нему прошлась мотоциклетная цепь. Были такие ублюдки, которые не могли руками доказать свое превосходство. За это мы их наказывали серьёзно, не спускали. Второй раз взяться за цепь они уже не решались и не могли. Едем в трамвае на задней площадке, вагон полностью забит пассажирами. Вижу такую сцену. Девушку прижал к окну между своими руками, держась ими за металлические поручни, какой-то высокорослый парень. Она пытается вырваться, но у неё не получается. На возмущенный голос девушки никто из находящихся в трамвае мужиков никак не реагирует.

Конец ознакомительного фрагмента.